Почему бы им не снять научно-фантастический фильм? Или историческую драму? Это первая мысль, которая проносится в голове после каннской премьеры девятого фильма Жан-Пьера и Люка Дарденнов "Два дня, одна ночь".
Если брать за точку отсчета победы на Каннском фестивале, то, получается, братья Дарденн – крупнейшие современные режиссеры. Сравнивая с великими, меньше всего хочется критиковать этих, действительно, замечательных авторов. И все же: с фильмов Роберто Росселлини начинается итальянский неореализм, но десять лет спустя он снимает великое "Путешествие в Италию", отвратившее от него коммунистическую критику. Еще у него были фильмы про Сократа и Франциска Ассизского, Блеза Паскаля и Иисуса; вот режиссер, не боявшийся рисковать. Витторио де Сика – не только "Похитители велосипедов", но и религиозная притча "Врата неба", незабываемое "Чудо в Милане", комедии. Дарденны снимать плохо не умеют, но все-таки перед нами очень неизобретательный и удручающе прямолинейный фильм.
В пятницу вечером Сандре звонят с работы. Дела в компании идут не так хорошо, рыночная конъюнктура неблагоприятная, конкуренция нарастает, нужно сокращать издержки, – словом, обыкновенный капитализм со своим человеконенавистническим птичьим языком. Начальник поставил ее коллег перед выбором: если они хотят получить обещанную премию в 1000 евро, то нужно уволить одного из сотрудников, например, Сандру. Вопрос – бонус или Сандра – выставляется на голосование, четырнадцать из шестнадцати человек выбирают деньги. Героине удается добиться права на повторное голосование в понедельник утром, теперь остаются два дня, чтобы посмотреть всем проголосовавшим в глаза и попросить переменить решение. Сандра только вышла из тяжелой депрессии, горстями глотает успокоительные таблетки и, кажется, вот-вот сорвется.
Успех братьев Дарденн ввел моду на реалистический кинематограф, где нет места, например, закадровой музыке. Поэтому таким интересным экспериментом стал "Мальчик с велосипедом" с адажио из пятого фортепианного концерта Бетховена; это был отход от установленных режиссерами правил. "Два дня, одна ночь" – просто среднее арифметическое из их предыдущих фильмов плюс почему-то Марион Котийяр в главной роли. Кино можно заранее сложить в воображении при помощи трейлера и синопсиса. Впрочем, лучшие моменты кинематографа Дарденнов тоже на месте. Позаимствованный из жанрового кино саспенс: Сандра все время даже не бежит, а мечется, времени мало. Мотив своеобразного перформанса: при встречах с коллегами, снятыми преимущественно одним планом, без монтажа, унижающаяся Сандра произносит одну и ту же речь, словно артист на театральной сцене. Можно ли поверить в повторяемый раз за разом текст? Сандра и сама в какой-то момент начинает сомневаться в себе.
Сопереживание героям – принципиальная категория для братьев Дарденн, воспринимающих кинематограф как рукопожатие; они подводят своих персонажей, а вместе с ними и зрителя, к нравственному если не перерождению, то хотя бы переосмыслению. Но сочувствовать Сандре сложнее, чем мальчику с велосипедом, Розетте или несчастным маргиналам из предыдущих картин, которые в гораздо меньшей степени были ответственны за свою судьбу и выбор. И потому вопрос о том, как остаться в этих обстоятельствах человеком, для них стоял гораздо острее. Наконец, Дарденны стали очень грубо работать. Понятно, что за формой натуралистического фильма у них всегда скрываются практически религиозные притчи, но плачущие одним за другим мужчины и внезапно решившая уйти от мужа коллега, поскольку он не позволяет ей расстаться с бонусом, – это все же перебор, фальшивая нота.
Зато самый долгожданный фильм "Особого взгляда" – "Хоха" аргентинца Лисандро Алонсо с Вигго Мортенсеном в главной роли – вслед за "Историей моей смерти" Альберта Серры подтверждает, что медленное кино нулевых годов действительно породило великолепных режиссеров. Хоха – земля изобилия и счастья; так говорили древние, но никому не удалось увидеть ее своими глазами. Таким вступительным титром открывается фильм, действие которого происходит в 19-м веке в Патагонии во время покорения пустыни аргентинцами, безжалостно истреблявшими местное население. Впрочем, ни точное место действия, ни время не называются. Мы просто встречаем датского капитана в исполнении Мортенсена, приехавшего служить в аргентинскую армию и оказавшегося где-то на краю света. Местных стращает зловещий дезертир Зулуага, похотливые военные ждут бала у министра войны, пустыня поглощает всех.
Для автора минималистичных "Ливерпуля" и "Мертвых" в "Хохе" поначалу непривычно много диалогов, но вскоре дочь главного героя убегает из военного лагеря с молодым солдатом, и Вигго Мортенсен отправляется на ее поиски. В пустыне не просто все одиноки, но и время течет нелинейно. Датский капитан так хотел найти свою дочь, что опередил время. В горах он выпил воды из источника и повстречал немолодую женщину с собакой – не то колдунью, не то фею. Эту гипнотическую сказку сочинил аргентинский поэт Фабиан Касас, а Лисандро Алонсо сопровождает ее изысканными изображениями, снятыми на 16 мм. Вигго Мортенсен не только исполнил главную роль и спродюсировал картину, но и написал к ней музыку.
Дочь солдата смотрит на спину возлюбленного и видит на ней созвездия из родинок. В самом красивом плане фильма мы наблюдаем, как облака медленно заволакивают звездное небо. Со звезд начинается и "Звездная карта" Дэвида Кроненберга. Поначалу он напоминает прошлогодние "Каньоны" Пола Шрэдера – голливудский цинизм, расчеловечивание американских звезд, остовы былого великолепия большого кинематографа. Но до чего же новая работа Кроненберга была бы неинтересна, останься она всего лишь сатирой на нравы современных селебритис. "Звездная карта" – меланхоличное кино, напоминающее о последних картинах Джима Джармуша, Фрэнсиса Форда Копполы и Леоса Каракса. Неудавшаяся актриса мечтает сыграть ту же роль, что и ее жестокосердная мать; призраки читают стихотворение Поля Элюара "Свобода"; кровосмесительная любовь; ритуальное самоубийство влюбленных; дочери огня. Пока это одна из вершин основного конкурса.
Главная героиня показанной в параллельной программе "Неделя критики" "Воспитательницы детского сада" очень интересного израильского режиссера Надава Лапида повторяет раз за разом: современный мир груб и жесток, в нем не осталось места поэзии. "Хоха" и "Звездная карта", не поддавшиеся порче реалистического кинематографа, доказывают, что пока все не так уж и плохо.
-
Борис Нелепо
Подписаться
Источник:www.svoboda.org