"Я живу в Израиле, а родом я из Москвы – хотел бы, чтобы жители Москвы это видели", – говорит специалист по работе в соцсетях Виталий Штутман. В апреле он начал собирать свидетельства разрушений жилых домов в Мариуполе, который подвергался массированным обстрелам российской артиллерии и танков. Собранные видео и фотографии – из СМИ или сделанные жителями разрушенного города или очевидцами – он накладывал на обычную Google-карту. К августу карта испещрена красными метками.
Среди собранных Штутманом свидетельств есть и кадры разрушенного завода "Азовсталь", и видео в момент обстрела артиллерией или танками жилых зданий.
"Численность жителей Мариуполя на 1 января 2022 года составляла 425 681, по данным Минфина Украины. То есть полностью разрушен город, по численности равный Сочи, Твери, Магнитогорску, Иваново, больший чем Брянск, Сургут, Белгород, Чита, Владимир, Архангельск, Якутск, Калуга, Грозный, Саранск, Смоленск, Вологда, Орел, Мурманск и так далее", – рассказывает Виталий. По его словам, он решил собирать свидетельства разрушений, чтобы создать исторический документ. "Некоторые разрушенные дома в Мариуполе уже сносят оккупационные войска", – пишет он на своей странице в фейсбуке. В записи от 30 июня Виталий Штутман сообщает: "1000 (одна тысяча) домов с фото и видео очевидцев на интерактивной карте Мариуполя. Одних школ – 39! Могилы во дворах… Всем моим знакомым, которые считают, что у РФ есть "историческое право", "не было выхода", "некуда девать пассионарность", "право кого-то освобождать", посвящается этот документ. Пусть посмотрят на эти фото конкретных домов. Пусть скажут, что так и надо делать. Пусть скажут, что они "ЗА" это".
– Почему вы решили собирать свидетельства о Мариуполе, о разрушениях в этом городе? Вы ведь не из Мариуполя…
– Нет, я, к сожалению, никогда не был в Мариуполе. В Украине был очень давно. Первая причина в том, что, когда я увидел эти разрушения, и это понятно, они вызвали у меня ужас. Вопрос только в том, что съемки, например, с воздуха, вроде бы дают масштаб, но когда смотришь на отдельные дома, то создается совершенно другое впечатление. А вторая причина – до этого я делал проект, и он тоже связан с картой, путеводитель по Москве. Там 150 фильмов, которые порезаны на фрагменты, и каждый из них "прикручен" к дому, к улице, где это было снято. И я понял, что если сделать такую же карту, где к каждому дому будет "прикручено" фото и видео, то это покажет весь масштаб катастрофы. Одновременно виден и общий вид – все красные точки на карте, весь город засыпан красными точками, и при этом можно приблизить и увидеть, что же там, увидеть подробности, комментарии людей, видео, горящие, разрушенные дома.
– Вы начали проект в апреле, но сейчас уже есть свыше тысячи свидетельств разрушений. Представляли ли вы себе масштаб катастрофы, когда начинали делать карту?
– Я начал в апреле, и я не представлял масштаб. Когда я начинал в апреле, то было собрано уже сто домов, и я ужаснулся, но я не представлял масштаб. Сейчас фото и видео конкретных разрушенных домов – 1100, и это еще не всё. Люди присылают и присылают то, чего еще нет на карте, сейчас у меня лежат еще не включенными в карту 20 присланных объектов. В апреле я не представлял масштаб катастрофы. Всё происходило постепенно: сначала было 100 домов, потом 500, и конечно, это потрясает. Я даже делал сравнение – накладывал карту разрушений Мариуполя на карту Москвы, выкладывал такие посты в фейсбуке: видно, что, по сути, несколько районов Москвы уничтожены, если представить это – Тверская, Пресня, Арбат, Вернадского…
– А в процентном соотношении как вы оцениваете, сколько домов может быть разрушено?
– Я не знаю, сколько всего в Мариуполе домов, но фактически даже если смотришь просто на карту, то там нет живого места. Просто нет живого места, всё усеяно. А те места, где на карте нет точек, – это или частный сектор, откуда мало фотографий, или промзоны.
– Как вы собирали свидетельства?
– Поначалу я в каких-то телеграм-каналах это видел, и там, где были адреса, я стал фото и видео прикреплять. А дальше несколько людей, жителей Мариуполя, не буду называть их имена, потому что не уполномочен, да и, в принципе, наверное, это небезопасно, начали мне помогать и подсказывать адреса, так как я с того массива фотографий, которые публиковались, не знал, где эти дома находятся. В то время боялись, что будут как-то наводить, это было связано с работой артиллерии, и выкладывалась фотография разрушенного дома, но адрес не писался. Даже через некоторое время, когда уже не было опасности наведения, уточнить адрес было сложно. Первый человек, который стал мне помогать, работал таксистом в Мариуполе. Я присылал ему фото с вопросом "Где это снято?" – и он говорил адрес этого дома. И мы стали с ним наполнять эту карту.
– А как вы друг друга нашли?
– Я делал первые посты о том, что начал делать такую карту, и когда были первые 100 домов, я разместил карту в группах города Мариуполя. Люди стали писать в комментариях, прикреплять фотографии. Один человек связался со мной и сказал, что может помочь определять, где это было снято. Потом, когда масштаб стал огромным, то я разместил карту в группе "SOS Мариуполь" и жители стали присылать фотографии, видео тех домов, которых нет на карте. А иногда и подсказывали, что не очень точно указано, не тот дом, а соседний. Просто я никогда не был в Мариуполе. Сейчас, правда, я знаю его уже хорошо, к сожалению, в таком разрушенном виде.
– Вы находитесь в Израиле и собираете свидетельства о Мариуполе. Почему именно этот город? Ведь и Харьков тоже значительно разрушен…
– Нет, вы просто не представляете. Если вы посмотрите на карту, то Харьков так не пострадал. Я не знаю ни одного города, который бы пострадал как Мариуполь. 1100 домов, которые есть сейчас, – это масштаб тотальных бомбардировок городов времён Второй мировой войны. А почему, сидя в Израиле… Ну, во-первых, я умею это делать, и я понял, что так могу помочь. Когда я увидел, что какие-то дома российские власти начали сносить, то стало понятно, что все это нужно задокументировать, чтобы все это осталось, не исчезло. А с карты в Google не исчезнет.
– Вы говорите, что ваша цель была – сохранить память о произошедшем в этом городе…
– Память об этой катастрофе. Потому что через какое-то время всё забудется, будут новые события. И это всё разрозненно – у человека фотографии своего дома, так они у него и останутся. А так это становится достоянием всех. И по сути – это документ, задокументированная катастрофа. Невозможно от этого отвернуться, это есть, и это все равно надо видеть и слышать. Чтобы это могли все увидеть. И чем больше, тем лучше.
– То есть это в определенной степени антивоенный проект? Как вы относитесь к тому, что сейчас происходит в Украине?
– Конечно, по сути антивоенный. Потому что если люди увидят, захотят увидеть, ведь многие же не хотят на это смотреть… Но это доступно, можно нажать на любую из меток на карте – и откроются все фото, видео конкретного дома по конкретному адресу. Это разрушенные 40 школ, 10 детских садов. Люди там комментируют: "Вот этот только отремонтировали. А вот этот только построили. А вот мы ходили в эту школу. А вот тут…" Собранные видео очень тяжело смотреть. Потому что представить, что это могло происходить в обычном городе в XXI веке, невозможно. Я даже делал видео: выкладывал в фейсбуке… с советских времен, помните? "Ирония судьбы" была на этом построена, когда одинаковые улицы и одинаковые номера домов. Я собрал видео, на котором есть московские адреса и точно такой же адрес мариупольский, только с разрушениями, нашёл десять таких адресов. Представить, что в XXI веке полностью разрушена улица, а там больше 150 домов по одной стороне и 150 домов по другой, а называется эта улица – проспект Мира, и она вся разрушена… Причем вы же видите там привычный нам сталинский дом, или хрущевский дом, или вообще дореволюционные дома, и все разрушено. Конечно, относиться к этому спокойно невозможно. Но я не могу остановить войну, я могу только показать людям, какой это ужас. И нет никакой идеи, миссии, которая бы оправдывала это.
– Помимо того что вы собираете видео и фотографии Мариуполя, вы еще сталкиваетесь с историями и воспоминаниями людей, которые пережили эти события…
– Страшных историй очень много… На карте есть несколько меток – это могилы людей, похороненных во дворах. Есть конкретный адрес – улица такая-то, дом такой-то, двор, и могилы людей, которые тут погибли. Даже есть могилы на территории детского сада… Они отмечены не как объекты, а просто как могила, они так и названы. Прямо посреди города, во дворах домов. И одна есть там могила у разрушенного дома, где воткнута табличка с фамилиями – пять человек там похоронили, и видно, что это все одна семья. А табличку сделал сын, который пошел за водой, вернулся, а дома нет и вся его семья погибла. Он все их имена подписал, и эту табличку воткнул. На эту фотографию очень тяжело смотреть. Я хотел бы, чтобы это всё сохранилось для истории, чтобы это всё не было забыто.
– Я обратила внимание, что на карте есть несколько видео, снятых непосредственно в момент попадания снарядов в жилой дом, есть даже обстрел высотного дома. Как вам удалось эти свидетельства найти?
– Видео я искал в том числе и на пророссийских телеграм-каналах, где "героически" показывают, как они борются с украинскими "националистами", "фашистами". Но при этом в кадре в таком сюжете, например, танк может расстреливать жилой дом. И они это выкладывают, пожалуйста, и на Russia Тoday это было… То есть это всё не секретные видео, в пророссийских пабликах много таких вещей публиковалось, с таким "героическим" подтекстом. Но в моем случае подтекст был не важен, важен был факт самого преступления. Мы определяли, что это за дом, мне подсказывали местные жители, и я прикреплял видео к этому дому. На карте есть много видео, где по домам стреляют. А потом к тому же дому я прикреплял фотографию, как этот дом горит, а потом что от него осталось… Это история разрушения.
Источник:www.svoboda.org